Россиянам давно известно: самый быстрый и эффективный способ решить проблему – пожаловаться главе государства во время прямой линии.
Но получить такую возможность – всё равно что выиграть в лотерею.
Более того, это дело опасное.
Те, чьи вопросы не доходят до президента, сталкиваются с неприятностями.
Конечно, помимо Кремля русские люди жалуются на свои беды во все мыслимые и немыслимые инстанции.
Впрочем, без особой надежды.
Люди полагают – и имеют на то основания, – что условный «Росчтонибудьнадзор» отделается стандартной отпиской или отфутболит их в другую инстанцию.
И далее по кругу.
Потому если уж жаловаться, то сразу обращаться на самый верх.
Если Путин узнает о проблеме – он обязательно её решит!
Осталось дело за малым – достучаться до президента России.
В прошлом году на прямую линию с главой государства поступило более 2,5 млн вопросов.
Владимир Путин ответил на 73.
При этом ответов, проходящих по категории «маленькое чудо», обычно бывают единицы.
Хотя их и не должно быть слишком много – у людей и так складывается ощущение, что все проблемы у нас президент решает в режиме «ручного управления».
По итогам общения главы государства с населением формируется знаменитая зелёная папка.
Говорят, что губернаторы боятся её как огня.
Мол, жалоба попала под личный контроль президента, и теперь, даже если быстро решить проблему, всё равно кого-то должны наказать.
Впрочем, остальные обращения также не летят в мусорку, а передаются в администрацию президента, где их сортируют и спускают по инстанциям с приказом разобраться на месте.
После чего с авторами-жалобщиками происходят самые неожиданные истории.
Добровольный отказ
Так, 96-летняя Анна Крюкова, ветеран ВОВ, обратилась к Путину с просьбой о помощи.
На хуторе Староковыльном Ростовской области, где она живёт, нет воды.
Домик был построен сразу после окончания войны и с тех пор заметно износился.
Крыша течёт, а туалета и канализации нет и никогда не было.
«Посоветуйте, куда мне обратиться за помощью в получении жилья с удобствами, чтобы мне не умываться в тазике и не ходить во двор в туалет, так как ноги уже совсем не ходят», – сказала ветеран ВОВ в своём видеообращении к президенту.
Видимо, в администрации главы государства послание было замечено.
В результате к бабушке пришли работники соцзащиты.
Думаете, они спросили её, квартиру в сколько комнат и в каком районе она хочет?
Как бы не так – ветерану предложили на зиму перебираться в реабилитационный центр, а проще говоря, дом престарелых.
Бабушка, естественно, отказалась переезжать – пусть плохой угол, да свой.
Тогда ей всё же посоветовали встать в очередь на квартиру – но не раньше конца ноября 2019 года.
А заодно подписать добровольный отказ от прокладки водопровода.
Эй, администрация президента, мы всё сделали, у бабушки претензий нет!
О чём говорит этот случай?
О том, что система работает, но весьма своеобразно.
Возможно, деятельность работников соцзащиты найдёт отражение в мониторинге, который ляжет на важный стол в Кремле, и тогда местным чиновникам надают по шапке и заставят решить проблему.
Надеемся, что Анна Крюкова всё же доживёт до появления в её доме водопровода.
Как тут не вспомнить случай Натальи Калининой из села Шивия Оловяннинского района Забайкальского края.
В 2017 году во время прямой линии она пожаловалась лично президенту, что вынуждена ютиться вместе с дочерью-первоклассницей в старом заброшенном здании – их собственное жильё сгорело.
Путин тут же дал поручение проконтролировать процесс губернатору края, и вскоре Калинина с дочерью въехали в однокомнатную квартиру в Чите.
Выходит, работает только личный разговор с главой государства?
Не проси, а то пожалеешь
Однако одно дело – попросить и не получить, а другое – попросить и потерять.
Складывается впечатление, что чиновники на местах как огня боятся окриков из Москвы.
Ведь любая проблема граждан – подтверждение их недоработки, за которую можно лишиться кресла.
Своя рубашка всегда ближе к телу.
В итоге появляется реакция – да как вы вообще смели жаловаться?
В конце прошлого года в Смоленской области покончила с собой 14-летняя девочка.
Стало известно, что одноклассники травили её за лишний вес и очки.
Однако всплыл ещё один факт – незадолго до этого школьница написала письмо президенту.
Она жаловалась, что мама мало зарабатывает, особенно после того как в больнице её перевели из санитарок в уборщицы.
В письме не было жалоб на одноклассников, но упоминались непедагогичные методы учительницы географии, которая, по словам девочки, оскорбляла учеников.
О письме узнали в школе.
Говорили, будто теперь отношение к школьнице, вынесшей сор из избы, изменилось и со стороны педагогов.
Вот и её мама тоже сетовала на недружелюбное отношение коллег в больнице, узнавших об обращении дочери к президенту.
На днях стало известно об аналогичном случае в Псковской области.
К счастью, не столь трагическом.
12-летняя девочка обратилась к Владимиру Путину, попросив подарить её маме мотоблок, чтобы обрабатывать землю.
Девочка объяснила, что мама работает медсестрой в две смены и получает зарплату чуть выше МРОТ, потому выживать без огорода очень трудно.
«Маме меньше пришлось бы работать лопатой после дежурств почти до потери сил», – написала девочка на сайт интернет-приёмной президента.
Обращение из Москвы спустили на местный уровень.
В итоге маму-медсестру отчитало начальство в районной больнице, а соцработники напомнили ей об отсутствии регистрации по месту жительства.
Следует отметить, что зарождаться этот тренд начал давно.
В 2009 году 13-летняя девочка из города Каменска написала письмо президенту – тогда ещё Дмитрию Медведеву.
Школьница просила подарить ей морскую свинку.
Казалось бы, тут только умилиться и по-доброму посмеяться.
Но дело обернулось скандалом.
Письмо, как водится, спустилось по инстанциям.
А дальше в школу приехал инспектор, девочку вызвали к директору, начали грозно спрашивать, как она посмела писать президенту.
Лишь когда тётя девочки рассказала в соцсетях о том, что творят с её племянницей, на скандал обратили внимание федеральные СМИ, чиновники всполошились и, надев ласковые улыбки, привезли Насте клетку сразу с двумя морскими свинками.
А иногда жалобщики и вовсе оказываются за решёткой.
Как майор МВД Алексей Дымовский, который в 2009 году выступил с видеообращением к Владимиру Путину – на тот момент премьер-министру.
Он приводил факты коррупции в правоохранительных органах, которые впоследствии особо и не отрицались, и требовал проведения реформы.
В итоге Дымовский 42 дня провёл в камере.
Жительницу Томска Галину Шергину за видеообращение к Путину оштрафовали на 20 тыс. рублей.
Женщина делала запись вместе с 12 другими томичами.
Суд посчитал это «не согласованным с властью пикетом».
Попал под суд и ивановский кардиолог Иван Хренов.
Он известен тем, что дозвонился на прямую линию и сообщил, что во время поездки Путина в областную больницу «была сплошная показуха».
Однако позже судебное производство в отношении доктора было прекращено.
Из больницы молодого врача уволили, но всё же его судьба сложилась неплохо.
Его взял под покровительство президент Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль, и Хренов создал в Иванове филиал НМП.
Мягкий механизм реагирования
Сейчас у власти, казалось бы, достаточно инструментов, чтобы узнать, чем живёт народ, услышать его нужды.
В правительстве каждого региона есть отделы, которые мониторят общественное мнение по десяткам показателей, работают общественные приёмные «Единой России», Общероссийского народного фронта.
Но эксперты признают: по-прежнему в стране нет более верного и надёжного способа решить свой вопрос, чем прямая линия.
То есть мягкий механизм решения проблем существует, но он не работает.
А зря.
Если его использовать и развивать, то можно приобрести доверие и уважение граждан, улучшить социологические показатели.
Пока же этот механизм не развит, все заявления руководителей о том, что россиянам должно быть комфортно в своей стране, остаются пустым сотрясанием воздуха.
Кстати, недавно было решено запустить систему «Инцидент менеджмент», которая позволила бы отслеживать реакции региональных властей на жалобы россиян в социальных сетях.
Предполагается, что для начала система будет анализировать содержание пяти социальных сетей – «ВКонтакте», Facebook, Instagram, Twitter и «Одноклассники», выуживая негативную информацию.
А дальше региональные администраторы решат, игнорировать ли сигнал или отвечать на него.
По замыслу разработчиков местные власти должны отрабатывать каждый «инцидент» в течение суток с момента его регистрации в системе.
Вот только будут ли?
Гораздо проще объявить недовольные сообщения «брюзжанием» и «происками пятой колонны».
А то и подводить их под репрессии «за оскорбление представителей власти», законопроект о чём уже почти прошёл через Госдуму.
КОНКРЕТНО
Прямая линия – это отнюдь не чисто российская традиция.
Жаловаться «самому главному по стране» принято во многих странах с патерналистским мышлением.
Вспомнить ту же Венесуэлу, где Уго Чавес каждое воскресенье общался с народом в рамках программы «Алло, президент».
Иногда передача длилась 7–8 часов.
Вот и ливийский лидер Муаммар Каддафи также предпочитал выслушивать жалобы населения лично.
Иное дело США, где обращаться к президенту по вопросу ремонта дороги не только бессмысленно, но и странно.
Такими делами занимаются местные власти, избранные самими гражданами, – они и должны решать вопрос.
Считаешь, что твои права нарушены, – обращайся в суд.
В США всё регламентируется до запятой, а потому каждый знает, кто виноват, если в доме течёт крыша или на улице не горит свет.
Или иди к конгрессмену или сенатору – им всерьёз приходится бороться за голоса избирателей, а потому могут помочь.
Особенно если проблема общественно значимая и на ней можно сделать себе хороший пиар.
Существуют и национальные особенности.
В Германии пару лет назад произошла история, концовка которой могла бы быть иной, случись это в России.
Канцлер ФРГ Ангела Меркель пришла с визитом в школу, фотографировалась с детьми, и тут к ней подошла девочка лет 12–13, которая, рыдая, пожаловалась на свою беду.
Оказывается, она из семьи беженцев и теперь их депортируют.
А девочка привыкла жить в Германии, учится в школе, знает язык на уровне родного.
Меркель посочувствовала, но сказала, что в стране, откуда беженцы родом, официально больше опасности нет, а значит, они должны вернуться.
Мол, закон есть закон.
С одной стороны, тут мы видим немецкий «орднунг» в действии.
С другой – понятно, что фрау канцлер потеряла кучу политических очков, когда пустила беженцев в страну, и теперь вынуждена отыгрывать назад.
На низкую зарплату в США и Европе также не жалуются главам государств, а моментально устраивают забастовки – в том же Берлине едва ли не каждый день кто-нибудь бастует.
Буквально на днях воспитатели детских садов требовали накинуть им 200 евро в месяц.
За бастующими обычно стоят профсоюзы, которые всё организуют, а потом устраивают с властями переговоры, отрабатывая таким образом взносы.